ackep

Иногда я думаю, стоит ли об этом писать. Пытаюсь анализировать о причинах этого решения – писать. То, что мне это не нужно совершенно ясно как белый день, но только для меня. Возможно, если я смогу объяснить это будет понятно каждому. Я очень надеюсь. Или же не стоит об этом заботиться – и парить себе по жизни – наслаждаться этим полетом и быть счастливым. Но если я сомневаюсь, что стоит так поступать, наверное, так надо сделать. Мне это ничем практически не грозит. Это как бросить письмо тем, кто остается при взлете - со словами благодарности, возможно. Возможно, с приглашением в полет. То, что это надо сделать сейчас мне понятно – дальше возможно я не сумею, разучусь объяснять понятно – боюсь, что потом это будет похоже на бред сумасшедшего. Похоже, мне все-таки важно, чтобы меня поняли. Важно, но не нужно. Видишь какое, на первый взгляд противоречие. Не нужно – это правда. Важно – это благодарность вам. Главное и, можно сказать правильное в этом состоянии чувства, которые ты испытываешь. Они меня никогда не обманывали.

Эту историю ты, наверное, помнишь, я тебе об этом рассказывал, по-моему. Если да, то повторюсь. Просто это наглядно показывает, что первоначальное чувства, потом приходит понимание.

Однажды где-то в 90-х годах прошлого века я проходил во Фрунзе мимо мошенников – наперсточников. Их в то смутное, как сейчас говорят, время развелось во множестве.
Видел их по телеку и так до этого не раз. И всегда испытывал легкую неприязнь и раздражительность от наглости негодяев и глупости обывателей толпящихся вокруг них.
На этот раз я почему-то остановился, и некоторое время наблюдал за этим процессом.

Вокруг собралось человек десять, и они все сгрудились над наперсточником. Он сидел на корточках и на картонке разложил два стаканчика с маленьким паралоновым шариком внутри. Два его напарника громко разговаривали и жестикулировали, призывая окружающих присоединиться к игре. Делали это так бездарно как актеры, в какой- нибудь китайском фильме про кунг-фу или современных сериалов.

Прошло минуты три- четыре и вдруг я почувствовал какую-то жалость к ним, которая сопровождалась неприятными ощущениями в районе живота.Точнее в области или вокруг пупка, кишечник тут не причем. Именно «какую-то жалость». Потому что сразу не понял даже что это жалость. Во-вторых, мозг догнал, что жалость в этих обстоятельствах более чем неуместна.

Ошарашенный неожиданной собственной реакцией я пошел домой и еще долгое время чувствовал это животом. Я ничего не понимал. Жалость к этим проходимцам?!? До этого не испытывал к таким абсолютно никакой симпатии. Даже к такого рода «героям» из гангстерских фильмов, которые многим нравились. И вдруг – жалость. Это никак не укладывалось у меня в голове. То, что это чувство было именно жалость – я абсолютно не сомневался.

Потом долго думал об этом. И вспомнил, что такое же чувство и такая же реакция бывает у меня при виде инвалидов, у которых есть явные и зримые увечья – отсутствие ноги, руки. Кстати такие тоже проявились в то время в общественных местах – подземных переходах и вокзалах, которые сидели с протянутой рукой, откровенно обнажив свои язвы, нередко кровоточащие.

Я впервые почувствовал, насколько уродливым делает человека обман, ложь. А по большому счету – грех. На это вдвойне было тяжело смотреть, потому что духовными калеками их сделало не несчастный случай или неосторожность как у физических инвалидов, а это они сами сделали и делают это сейчас и на твоих глазах. Как будто эти люди сами себе ломают руки, отрезают пальцы и другие части тела.

Это можно исправить только покаянием. Истинным покаянием. Многие люди думают, что покаяние - это просто сказать, что больше так не будут делать и все. В произнесении слов и, говорят, это облегчает душу.

Покаяние на деле – это очень сильная боль. Даже слезы не могут заглушить эту боль. Она как боль отца или матери видящий взрослого ребенка неоправдывающего надежд и чаяний родителей, как боль любящего человека испытавшего предательство любимого.

Это боль старика потратившего свою жизнь в пустую. Это боль и осознание этой боли и того что, возможно, нельзя все исправить. И только Бог может решить дать или не давать облегчение – отпущение. И иногда человек не получает его.

Испытавший покаяние человек, не зависимо от результатов, становиться на одну ступень выше.

Покаяние – это одно из высших духовных актов доступных человеку.