Вещи вечного обаяния. В мастерской художника Бориса Кочейшвили

[Тамара Вехова]

В преддверии грядущих выставок, хочу опубликовать статью, написанную мной о творчестве Бориса Кочейшвили. Небольшой фрагмент из этой статьи был опубликован в журнале Наше Наследие №93-94. 2010. Целиком же этот текст ни разу ранее не публиковался.

Борис Кочейшвили.
Ла-манш. 2009 г. Акрил, оргалит. 83 х 88см.




Вещи вечного обаяния
В мастерской художника Бориса Кочейшвили

Жил-был Мастер.

Чистый переулок сворачивает от Пречистенки неподалеку от Академии художеств и уходит, петляя, в сторону Арбатских переулков. В небольшом флигеле, спрятавшемся за спиной роскошного особняка Бек, вот уже много лет живет и работает московский художник Борис Кочейшвили. Места вокруг его мастерской легендарные, каждый дом – живая история. Например, Чистый переулок и его окрестности тесно связаны с именем Михаила Афанасьевича Булгакова. Во дворе дома Танеева, что напротив мастерской, находилась первая отдельная (не коммунальная) квартира Булгакова, где была написана «Белая гвардия». Сам дом не сохранился, но до сих пор танеевские задворки удивительно напоминают описанный в романе дом Турбиных на Андреевском спуске в Киеве. Тут же рядом, в переулке жил друг Булгакова - Ярмолицкий. Именно в его маленький двухэтажный домик с полуподвалом Булгаков поселил своего Мастера. А в соседнем переулке сохранился двухэтажный особняк Маргариты, из окна которого она вылетела на бал к сатане.

Художник Борис Кочейшвили, как и персонажи столь любимого им Булгакова - персона весьма загадочная и необычная. Своим творчеством, характером и образом жизни он удивительным образом соответствует духу места, абсолютно выпадая из реалий нашего современного суетного существования.

Сам художник говорит о себе и о своем «родстве» с писателем так: «в искусстве притягательно сочетание сарказма, юмора, легкости с глубиной, трагизмом, любовью, чистотой. Вот у Булгакова природа таланта была именно такая - всеобъемлющая. Чтобы заниматься искусством, творчеством, необходима широта взгляда на мир».

Борис Кочейшвили.
Скала. 1980-е. Ватман, перо, тушь.

Глядя на работы Бориса Кочейшвили, чувствуешь, что его мир – лирический. В нём есть место как ироническому, так и трагическому мировосприятию. Но неизменная основа его творчества, его жизни в искусстве - это нежность к натуре, трогательная и трепетная.

В изобразительном искусстве художник видит главной своей задачей «соединить барокко и конструктивизм», то есть совместить несовместимое - барочную динамику, её невесомое изящество с ясностью и простотой конструктивизма Малевича. Эта удивительно простая и в то же время новая идея воплощается как на уровне выбора сюжетов и форм, так и в работе с пространством и пластикой. В работах Бориса Кочейшвили пространство одновременно и тщательно выстроенное, лаконичное, будто иконное, и в то же время чувственное, по-сезанновски тщательно изученное пространство натурного пейзажа. Та же двойственная природа и у пластики художника: четкий ритм и контур соединяется с ощутимой моделировкой объёмов, создающей вибрацию живописной поверхности. Эти контрастные сочетания и волнуют, и завораживают.

Борис Кочейшвили.
Подруги. 1970-е. Мелованная бумага, тушь. 70 х 62см.

В Москву, в Москву…

Как впервые рождается трепет творчества, перерастающий постепенно в чёткое требование воплотить на бумаге и в пластических формах своё видение бытия? Сам художник так вспоминает первое соприкосновение с искусством: «Я, мальчик пяти лет, держу в руках длинную железную коробочку с акварельными красками и тоненькой кисточкой, которую подарила мне на прощанье моя немецкая няня в 1945 году под Берлином. Я извёл их в два-три дня, изрисовал до последней капли и заодно протер до деревяшки тоненькую кисточку, о чём потом горько жалел».

После войны Кочейшвили вернулся с родителями в город Электросталь, где и рос «на окраине пяти заводов». В семье Бориса не было людей искусства, но у него «никогда не возникало иных соблазнов, кроме как стать художником. Мне никогда и в голову не приходило стать атомщиком или сталеваром, как большинству электростальцев. В то время в большом уже и развитом индустриальном городе не было практически ни одного художника, но рядом была Москва. Третьяковка, Пушкинский музей - туда меня тянуло беспрестанно».

В 1957 году Борис Кочейшвили отправляется поступать в художественное училище «Памяти 1905 года». «В детстве всякая ерунда кажется невероятно значимой. Мне предстоял последний экзамен в училище, на который надо было приехать к девяти утра. Я бегу на поезд в Москву и вдруг, о ужас! – вижу, как он отходит от станции. И тут я мгновенно понимаю, что никогда мне не быть художником. Но не зря я числился чемпионом школы по бегу : с бешено колотящимся сердцем я догнал уходящий поезд и прыгнул на подножку».

Борис Кочейшвили.
Женщины и море. 2007 г. Акрил, оргалит. 90 х 100см.

В Москве, в годы учебы Борис Кочейшвили совершает свои первые художественные открытия и получает впечатления, которые будут сопровождать его на протяжении всей жизни. Главным откровением сам художник считает деисусный чин Андрея Рублева, впервые сознательно увиденный им лет в восемнадцать, и охарактеризованный впоследствии как «пять исчерпывающих положений тела в пространстве». Далее Рембрандт. Его рисунки поражали своим мастерством, покоряли простодушной человечностью и отсутствием каноничности. По словам художника, «люди вообще-то больше похожи на персонажей Рембрандта, чем на героев Боттичелли или Александра Иванова». Борис Кочейшвили всегда был очень внимателен в выборе «учителей». Гойя, Эль Греко, Тициан, Сезанн, Малевич и Пикассо, именно эти мастера оказали влияние на формирование его художественного языка. Но, конечно же, столь стремительное развитие его самобытного таланта было бы невозможно без свежей струи в жизни художественной Москвы конца 50х - начала 60х, давшей мощный импульс росту целого поколения ярких художественных индивидуальностей. Вдохновенье, азарт и молодость - чудесный набор для человека, решившего проложить свой собственный путь на нехоженых тропах искусства.

Борис Кочейшвили.

Ловля птиц. 1990-е годы. Мелованная бумага, тушь, кисть. 62 х 70см.

«Мне интересно изображать две вещи: пластику женщины и пространство».

Уже в ранних работах определяется индивидуальный стиль и четко сформулированный круг интересов мастера. Ритмически выверенные и выстроенные пространства он населяет женскими фигурами, зачастую пребывающими в своеобразной пластической экзальтации, архитектурными мотивами. Башни, храмы, различные предметы, цветы всегда геометрически и стилистически переосмыслены, скорее, стилизованы в некие «формулы» этих предметов. Они кочуют из картины в картину, из пространства в пространство в новых хитросплетениях ритмов. Мотив барочного башнеобразного то ли дыма, то ли дерева рядом со строгим кубическим объемом дома… Женщины, скрутившие свои руки-ноги будто в сложном «па» какого-то странного танца… Широкая полоса реки, отделяющая передний план от заднего и создающая, при всей условности изображения, невероятно глубокое, близкое к иллюзиону пространство. Некоторые образы, как драгоценные находки, как точные пластические формулы индивидуального художественного «я», проходят через всё творчество Бориса Кочейшвили.

Практически не выходя за пределы однажды сформированного круга приемов и сюжетов, он обращался к самым разным художественным техникам. Экспериментируя с изобразительными возможностями различных материалов, художник добивался от них максимальной выразительности, а зачастую и совершенно нового звучания. За полвека занятий искусством Борис Кочейшвили добился виртуозности в графике, в живописи и в скульптурном рельефе, которым он с невероятным увлечением занимается последние годы.

Борис Кочейшвили.

Цветок. 1998 г. Мелованная бумага, тушь, кисть. 62 х 71см.

Чтобы рассмотреть фотографию в полном размере необходимо "кликнуть" по превью-изображению


продолжение следует...

[Тамара Вехова]

Борис Кочейшвили.

Рай II. 1990 г. Масло, оргалит. 113 х 125 см.

Основные вехи


В 60-х, сразу после училища художник увлекся модной в то время печатной графикой. Несколько лет он провел в Экспериментальной студии офорта И. Нивинского, занимаясь гравюрой, офортом и литографией. Затем Кочейшвили обратился к камерному рисованию черной тушью на мелованной бумаге с помощью широкой жесткой кисти. В этой технике, особенно полюбившейся художнику, ему удалось достичь необыкновенной вибрации тончайших оттенков серого цвета. Виртуозно управляя тоном и пластикой линий, он создавал живопись средствами графики.

Обратившись чуть позже к масляной живописи, Борис Кочейшвили пишет на больших листах оргалита изысканные, почти монохромные композиции, будто пытаясь воплотить в корпусном письме открытия, сделанные им за годы работы с послушной тушью. В то же самое время художник много работает акварелью и пастелью.

Борис Кочейшвили.

Мальчики. 2005 г. Оргалит, гипс, акрил.58 х 61см.

В начале девяностых художник уезжает подальше от неуютной перестроечной Москвы в глухую деревню, где мечтает обустроить своё собственное идеальное художественное пространство. В течение четырёх лет он строит дом, мастерскую и… пишет стихи. Результатом этого добровольного уединения явилась книжка стихов «Два дома» и несколько десятков акварельных рисунков на грубой оберточной бумаге. Возвратившись в Москву, Борис Кочейшвили вновь принимается за работу. Он создаёт большой цикл «Сухих фресок» - больших рисунков пастелью на гофрокартоне, а также изобретает необычную и весьма остроумную технику рельефа. На основе гипса и папье-маше он лепит рельефные композиции и красит их в белый цвет. Эти работы - то ли скульптура на плоскости, то ли объёмная графика. Их интереснее всего наблюдать при меняющемся освещении, когда к пластической выразительности композиции добавляются самые разнообразные варианты игры теней, отбрасываемых на белый фон объёмными изображениями.

Борис Кочейшвили.

Мол. 2008 г. Акрил, оргалит. 56 х 62см.

Вскоре художник нащупывает ещё один путь - в его творчестве наступает «черно-золотой» период. На шершавой и грубой изнанке оргалита, загрунтованной черной акриловой краской, с помощью золотых пятен и лессировок появляются из таинственной тьмы фигуры и предметы. За счёт дрожащего, словно тающего контура и сложносоставных полупрозрачных слоёв фона эти работы приобретают сложное и глубокое пространство. Вибрации золотых всполохов в чернильной темноте фона напоминают уроки любимого Рембрандта. Здесь художник опять работает на стыке различных техник, будто экспериментируя с обогащением графического рисунка цветом, светом и живописной пластикой.

Начиная с 2000х годов, Борис Кочейшвили всё больше увлекается работой с цветом. По его словам, он, с двадцати лет непрерывно рисующий, лишь после шестидесяти впервые серьёзно увлёкся живописью. Художник, считавший себя до сих пор преимущественно графиком, оказывается тончайшим колористом. Борис Кочейшвили начинает писать акрилом как акварелью, тонкими лессировками, лишь иногда прибегая к корпусной, плотной живописи. Его таинственные пейзажи, натюрморты и геометрические построения бесконечно вариативны. Хитросплетения цветов и оттенков существуют в пределах отточенных и равновесных объёмов и форм.

Борис Кочейшвили.

Башня в лесу. 2009 г. Фанера, гипсовая штукатурка, акрил. 73 х 73см.

Наконец, на пороге своего семидесятилетия, зимой 2009 года, художник в очередной раз обращается к новому материалу для воплощения своих пластических фантазий. Результатом различных проб и экспериментов становится создание нового вида рельефа - живописного моделирования гипсовой штукатуркой. Похоже, что в работах этого периода Борис Кочейшвили собирает воедино то, чем занимался в течение всей жизни. Занятия графикой помогли ему в совершенстве овладеть композицией и характерным рисунком. Работа с рельефом – постичь секреты пластики и умелого использования светотеневых эффектов. Живописные штудии научили работе с цветом. Накладывая серую массу на фанеру и работая широким мастихином как кистью, художник рисует железным инструментом изящные фигуры, предметы и формы. Затем расписывает рельефы акрилом или красит в один цвет.

Очень эффектно выглядит медная или золотая краски, которые он часто использует. В этом случае рельефы получаются похожими на отлитые из металла доски, но с удивительной внутренней вибрацией «рваных» краев, с неожиданно воздушной, пористой текстурой материала. Возможно, впервые в истории рельефа, ограниченного, как правило, техническими особенностями отливки в формы, художнику удалось добиться фиксации свободного дыхания. Удалось создать импровизации, обычные в графике и живописи, но не существовавшие доселе в твердом материале.

Борис Кочейшвили.
Женщины. 2009 г.Фанера, гипсовая штукатурка, акрил. 80 х 85см.

Следуя творческому инстинкту


Художественные находки и уникальный стиль Бориса Кочейшвили ценны вне всякого контекста, ибо в них есть всё, что отличает настоящее искусство от сиюминутной шелухи – яркая индивидуальность, талант, мастерство и человечность. Оглядываясь на пройденный художником путь, поражаешься удивительной свободе и разнообразию, и в то же время цельности этого мастера, верного самому себе независимо от времени и обстоятельств.

Сам художник считает, что творчество неразрывно связанно с биологией человека. В искусстве первична не мозговая деятельность, но следование зову творческого инстинкта : «Самое интересное выходит, когда художник идёт на поводу у неведомых ему сил, не отдавая себе отчета в том, к какой технике и стилю он обратится сегодня или завтра. В противном случае его удел - ремесло или тиражирование». Борис Кочейшвили никогда не стремился торговать своими работами, не пытался добиться успеха или признания, потому имя художника до сегодняшнего дня было хорошо известно лишь кругу ценителей и специалистов, несмотря на то, что его работы давно находятся в коллекциях лучших музеев России. Государственный Русский музей, подводя итоги минувшего века выставкой «Рисунок и акварель в России. ХХ век», включил Бориса Кочейшвили в число сотни с небольшим художников, определивших лицо российского изобразительного искусства. В мастерской Кочейшвили хранится множество замечательных работ, еще неведомых широкой публике, и настоящее открытие и признание этого художника, несомненно, ещё впереди.

Тамара Вехова, искусствовед

Борис Кочейшвили.

Прогулка-пикник. 2010 г. Акрил, оргалит. 41 х 42см.

Чтобы рассмотреть фотографию в полном размере необходимо "кликнуть" по превью-изображению


(c) текст, фото : Тамара Вехова, HalloArt.ru
При копировании ссылка на первоисточник и указание имени автора обязательны

[ИЗО-ДАЙДЖЕСТ]

Подробнее о творчестве Бориса Петровича Кочейшвили смотри здесь:

ссылка: http://halloart.ru/showthread.php/126-?p=1456#post1456

[ИЗО-ДАЙДЖЕСТ]

Напоминаем, что с 27 октября по 18 ноября 2011 года в галерее «2.36» (Москва, Спасопесковский пер.,д. 2/36) проходит выставка "ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ", посвященная творчеству художника Бориса Кочейшвили.

ссылка : http://halloart.ru/showthread.php/1109?p=7729#post7729