Фотовыставка Анни Лейбовиц в Государственном Эрмитаже

[ИЗО-ДАЙДЖЕСТ]

"Сьюзен Зонтаг. Набережная Больших августинцев, Париж", 2003 год
Фото: © Анни Лейбовиц / © Анни Лейбовиц

Журнал "Коммерсантъ Weekend", №22 (3618), 17.06.2011

Фотограф времени
Кира Долинина о выставке Анни Лейбовиц в Эрмитаже


Обнаженный Джон Леннон, в позе зародыша свернувшийся на закованной в черное Йоко Оно. Царственная в своей наготе женщины на сносях Деми Мур. Развалившаяся в ванной с молоком невозможно шоколаднокожая Вупи Голдберг. Унижающий все возможные тела вокруг себя гераклоподобный торс Арнольда Шварценеггера, сидящего в белых штанах на белой же лошади. Человек-скелет Игги Поп. Измученный и потухший Мик Джаггер в купальном халате, с полотенцем на голове, в гостиничном лифте. Позднейшая инверсия Йоко и Джона — обнаженная Кейт Мосс и распластавшийся на ней Джонни Депп в джинсах и черной футболке. Звезды-Белоснежки, звезды-Русалочки, всевозможные персонажи "Алисы в Стране чудес", "Волшебный мир Диснея" в исполнении самых непредсказуемых в этом мультяшном мире актеров — от Джулианы Мур до Михаила Барышникова. Все это, и еще сотни и сотни знаменитых на весь мир снимков,— Анни Лейбовиц. Самая знаменитая женщина-фотограф в истории фотографии и самый именитый сегодня фотограф-портретист.

На выставке в Эрмитаже будет Лейбовиц — фотограф знаменитостей, и Лейбовиц — просто фотограф. Сама она, придумывая в 2005-м книгу и сопутствующую ей выставку под общим названием "Жизнь фотографа: 1990-2005", сформулировала неразделимость этих двух (а также многих других) ее ипостасей: "У меня только одна жизнь, и все мои фотографии — личные и сделанные по заданию — часть этой жизни".

В "Жизнь фотографа" вошли фотографии родителей, братьев и сестер Лейбовиц, ее пейзажи, ее "непрофильные" репортажные снимки, работы времени завоевания молодой Лейбовиц и фотографией в целом ориентированного прежде на текст журнала "Rolling Stone", снимки времени его расцвета. Отмечен в книге и переход уже именитого фотографа, автора признанной почти через четверть века после создания "лучшей журнальной обложки за последние 40 лет" (той самой, с Ленноном и Оно),— в реанимированный в 1983 году "Vanity Fair". В книгу вошли снимки, сделанные в путешествиях, просто наброски, портреты ее подруги — писательницы и критика Сьюзен Зонтаг, с которой Лейбовиц связывали 17 лет дружеских, творческих и любовных отношений. Здесь есть болезнь и смерть Зонтаг, беременность Лейбовиц и рождение в 51 год первой дочери, появление в семье рожденных суррогатной матерью еще двух детей, и люди, люди, люди — модели, ассистенты, случайные прохожие. Это не дневник, не исповедь, не отчет. Скорее — слепок, текст жизни, попытка сказать о ней то, о чем вроде бы молчали жесткие, лаконичные, иногда нелицеприятные, но все-таки глянцевые, гламурные, вычищенные работы, которыми Лейбовиц прославилась.

Высоченная женщина со светлыми, длинными, почти всегда распущенными волосами, очки на большом еврейском носу, тяжелые ботинки, мужские повадки, холодный взгляд: Анни Лейбовиц сама по себе — культовый образ своего времени. Сионизм, наркотики, бисексуальность, левые взгляды, работа на глянец, в котором смогла достигнуть невероятных высот и потому, что не боялась играть на повышенных тонах, брать всего "чересчур", балансировать на грани китча и беспардонной приторности. Но ей всегда удавалось удержаться. Не про нее Сьюзен Зонтаг сочиняла в 1964 году свою теорию кэмпа (китча, возведенного в ранг искусства), но именно Лейбовиц может быть отличной к ней иллюстрацией.

Однако выставка, вот уже который год гуляющая по лучшим залам США и Европы,— не о кэмпе, не об интеллектуальном искусстве, но о жизни. Злые языки говорят, что такое "раздевание на публике" необходимо Лейбовиц, чтобы вылезти из тяжелейшей долговой ямы, куда ее завело тотальное неумение управляться со своими финансами вкупе с чрезмерной любовью к хорошей недвижимости. Не без того. Но выставка здесь ни при чем — в Эрмитаже покажут лишь половину от канонического корпуса "Жизни фотографа", и это не может быть незаметно. А что касается долговой ямы — так в истории искусств был не один банкрот, и самым известным из них был сам Рембрандт. Неплохая компания, с какой стороны ни посмотри.

Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж, с 22 июня по 4 сентября 2011 года


Источник : Сайт ЗАО «Коммерсантъ. Издательский дом»

[ИЗО-ДАЙДЖЕСТ]

За чистейшим вроде бы портретным глянцем у Лейбовиц проскальзывал жесткий и довольно нелицеприятный взгляд
Фото: Александр Коряков / Коммерсантъ

Газета "Коммерсантъ", №114 (4655), 25.06.2011

Личное дело жизни
Анни Лейбовиц в Эрмитаже

В Государственном Эрмитаже открылась персональная выставка Анни Лейбовиц. Знаменитый исповедальный альбом "Жизнь фотографа. 1990-2005", сделанный Лейбовиц после смерти ее подруги, писательницы и критика Сьюзан Зонтаг, превратился на сей раз в выставку, расположившуюся в личных покоях императора Александра Второго. В комнате, где раненый государь скончался, разместили фотографический мемориал Зонтаг. Разговор о любви и смерти устами одного из самых успешных в гламурном мире фотографов показался КИРЕ ДОЛИНИНОЙ чрезвычайно уместным.

Каждый переживает смерть близких как умеет. Кто-то рыдает, кто-то лежит лицом к стенке, кто-то замыкается, кто-то ныряет в общение, чтобы не оставаться наедине с собой и со своим горем, кто-то пишет, кто-то рисует. Анни Лейбовиц, потерявшая за один год любимого человека и отца, погрузилась в свои старые фотографии. Из идеи собрать небольшой мемориальный альбом к поминкам по Сьюзан Зонтаг родились книга и одноименная с ней выставка — "Жизнь фотографа. 1990-2005" — рассказ о 15 самых счастливых годах жизни Лейбовиц и о горе утраты, с которой теперь придется жить все оставшиеся годы.

В насчитывающем около 200 фотографий альбоме эта нота сильно разбавлена "профессиональными" работами Лейбовиц — десятки самых знаменитых лиц планеты способны огламурить все что угодно. Но, во-первых, Лейбовиц не была бы Лейбовиц, если бы за чистейшим вроде бы портретным глянцем не проскальзывал жесткий и довольно нелицеприятный для тех, кто ей не нравится, взгляд. Классические вроде бы фотографии "для обложки", поданные в массе, выдают не столько отточенное мастерство портретиста, сколько его настроение и его отношение к модели. А во-вторых, на выставке в Эрмитаже объем сокращен вдвое — и удельный вес "частной жизни" значительно больше.

Сама Лейбовиц категорически против такого разделения: "У меня нет двух жизней. Это одна жизнь, личное и работа — ее части". Так рядом оказались пляжные фотографии семейства Лейбовиц и одна из самых знаменитых ее "обложек", нагая беременная Деми Мур; фотографии из роддома и наисладчайший Брэд Питт в леопардовых штанах; открытая могила отца и конфетный Билл Клинтон; спящие в своей постели с внуком родители Лейбовиц и парадный портрет астромеханического дроида R2-D2 из "Звездных войн"; редчайший в практике Лейбовиц репортаж — из воюющего Сараево — и холеные целлулоидные лица команды Буша-младшего. Пейзажи, люди, дети, камни, ракушки, города и страны, мама, папа, братья и сестры, племянники. И постоянным аккордом над всем этим — Сьюзан Зонтаг, с которой то прямо, то косвенно все эти воспоминания связаны.

Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ

Когда-то, уже после смерти Зонтаг, Лейбовиц раз и навсегда пресекла сплетни об их отношениях: "Называйте нас любовницами. Мне нравится это слово. Знаете, "любовницы" — звучит романтично. И вообще, я хочу высказаться предельно ясно. Я люблю Сьюзен. И с этим у меня нет проблем. Проблема у меня была со словами "партнер" или "компаньонка". Как будто речь шла о двух весьма пожилых леди..." История этой любви на эрмитажной выставке везде. Их путешествия, их дома, то, что они видели вместе, рабочий стол Зонтаг, ее черновики, ее компьютер, ее многолетняя борьба с раком, ее страдающая плоть, ее всегда прекрасное лицо, ее последние дни, ее смерть, ее гроб. И живым памятником этой любви — первая дочка Лейбовиц Сара, рожденная ею в 51 год, биологическим отцом которой стал сын Сьюзан Зонтаг. Снимки, где то ли вторая мама, то ли бабушка смотрит на дитя, которое ей не дано вырастить,— одни из самых пронзительных в этой серии.

Эта выставка, как и весь альбом, конечно же, мемориал. Но Лейбовиц слишком большой художник и слишком сильная личность, чтобы ее исповедь оказалась только личным документом. То, что она фиксировала как следы своей собственной жизни, оборачивается произведениями искусства. Четыре фотографии лежащей в ванне Зонтаг с прооперированной грудью — сильнейший образ этой страшной болезни. Камере Лейбовиц подвластна красота старости, величие смерти, трепет рождения и бесконечная любовь в самых, казалось бы, бытовых мелочах. И вышколенные, словно породистые лошади, звезды и правители мира на ее "рабочих" снимках всему этому совсем не помеха — они не столько фон, сколько свидетели жизни фотографа. Фотографа, который и с любимыми прощается не словами, а образами, книгой, о которой она сама сказала: "Эта вещь — самая близкая мне из того, что я когда-либо делала".



Источник : Газета "Коммерсантъ"

[ИЗО-ДАЙДЖЕСТ]

Выставка переехала в Москву, в ГМИИ им. А.С. Пушкина.


Подробнее о выставке «Aнни Лейбовиц Жизнь фотографа 1990-2005» можно узнать здесь :

ссылка : http://halloart.ru/showthread.php/1055-?p=7447#post7447